[13]
— Да плюньте вы на это дерево! Вон кабанчик, чернобыльский! Не хотите?!
— Сколько раз вам объяснять?! Кабаны меня н е и н т е р и с у ю т! — плюясь слюнями, выкрикнул первый. — И так вся стена их головами увешана! Я сюда прилетел за трофеями из кровососов!
— Ладно, ладно, Владимир Максимович, не кипятитесь. Будут вам кровососы, со всей семейкой, — второй покачал головой. — И зачем они вам? Вы хоть оружие какое с собой взяли? Если что, мы поделимся.
— Не надо, Пёс, у меня своя винтовка есть.
— Винтовка? Штурмовая винтовка?
— Нет, — покачал он головой с наушниками. — Четырёхзарядное чудо немецкой техники Blaser R8 под патроны калибра .375 Holland&Holland Magnum.
— Чего? Что за зверь такой?
— Винтовку потом покажу, а патрон вот, — Владимир Максимович залез рукой в карман, достал длинный патрон из блестящей латунной гильзы и вручил Псу. — Не раз мне эти патроны прослужили хорошую службу. Пуля даже слона на повал валит. А сколько носорогов я ими завалил — вам, Пёс, и не снилось.
— Готовность минута, — раздался в наушниках голос пилота.
— Паш! — Пёс повернулся назад и окликнул сидящего сзади человека со вставными наушниками в ушах. — Паша! — но тот его не услышал. — Чтоб тебя! — Пёс подпрыгнул на месте, чтобы было удобнее дотянуться, и потянул за провод наушников.
— Э! Млять! Чё ты хочь?
— Готовность минута!
— И чё? — Павел выпучил глаза. — Чё ты меня за наушники тянешь? Знаешь, сколько они стоят?
— Та ладно тебе, скоро садиться ж ведь, — Пёс примирительно развёл руками.
— Ну и хорошо! Меня то зачем трогать? — Павел вставил наушники в уши и начал что–то напевать, имитируя руками соло на электрогитаре.
Снова раздался голос пилота:
— Точка высадки — чисто. Иду на посадку.
Вертолёт резко ушел вниз, от чего пассажиры на мгновение почувствовали невесомость, потом легкая перегрузка вдавила их в кресла, и корпус вертолёта слегка дрогнул. Свист двигателя стал угасать.
— Дамы и господа! — рослый пилот вышел из кабины и окинул всех взглядом. — Приветствуем вас в Зоне Отчуждения в следствие экологического бедствия, — все внимательно смотрели на него. — Мы находимся в двадцати километрах к югу от бездействующей Чернобыльской атомной электростанции. Приятной нам всем охоты. Ни пуха, ни пера!
— К чёрту! — крикнули все разом.
— Выходим господа, выходим в темпе, — приговаривал пилот, открывая вбок входную дверь. — Лицензии у нас всего на день.
В салон ворвался легкий ветерок, принося с собой прохладу и дух осеннего леса. Пилот посмотрел на чистое голубое небо, глубоко вздохнул свежий, бодрящий воздух и спрыгнул на заросший невысокой сухой травой растрескавшийся асфальт.
— Куда ты спешишь? — спросил пилота Пёс, передавая ему длинную узкую сумку.
— Да в общем и никуда, — пожал он плечами, беря очередную сумку. — Просто вся эта затея с охотой на кровососов... Да и Зона.
— А, понимаю. А чё ж тогда полез?
— Жадность. Деньги во как, — пилот приставил руку к горлу, — позарез нужны.
— Ладно.
— Всё! Вылазьте! — крикнул Владимир Максимович. — Развели тут демагогию! Я зачем вас нанял?! Пёс, куда дальше?
— Извините, Владимир Максимович, — Пёс сделал успокоительный жест руками. — Здесь теперь все должны слушаться меня.
— Слушать?! Тебя?! — жесткие черты лица Владимира Максимовича налились кровью, он был готов вскипеть, но вовремя взял себя в руки, вспомнив где находится. — Да–да, я понимаю, Зона.
— Отлично, — Пёс улыбнулся, обнажив желтые прокуренные зубы. — Перед взлётом я вас всех проинструктировал, теперь мы в Зоне и вы все слушаетесь только меня.
Его лицо стало серьёзным, а прищуренные глаза изучали лица перед ним собравшихся людей. Взгляд остановился на Павле, пританцовывающим и кивающим головой в такт неслышимой для окружающих музыки, лившейся из наушников. Зубы Пса заскрежетали, на скулах заиграли желваки, и он мгновение ока приблизился к Павлу, резко дернул за наушники и зашвырнул их далеко в кусты вместе с плеером.
— Ах ты ссука, — с выпученными от гнева глазами, Павел занёс для удара правый кулак, но был остановлен прикладом винтовки генерала прямо в зубы.
— Паша, — склонился над ним Владимир Максимович, опершись о свою винтовку. — Что я тебе говорил? Никакого выпендрёжа. Ты хоть и мой племянник, но ты меня задолбал. Встать! — надрывный крик эхом разнеся по округе.
Павел подвелся на четвереньки и выплюнул на асфальт кровавую жижу с двумя передними зубами, из его горла вырвался хриплый стон.
— Паша, быстро встал, пока я тебе остальные зубы не повыбивал, — с раздражением проговорил Владимир Максимович.
— Та ладно вам, генерал...
— Пёс, шел бы ты... дорогу показывать. И не называй меня больше генералом.
— Хорошо, Владимир Максимович, т.е. Танк. Пойдемте.
— Паша, сынок, пошевеливайся, тебя никто ждать не будет.
